История «Тавлеи 2.1». Часть 1: Варяги = викинги?
Я начинаю публиковать большое интервью с замечательным историком, популяризатором науки, писателем и блогером Сергеем Цветковым, в котором он развеял самые распространённые заблуждения касающиеся наших далёких предков вообще, и игры «Тавлеи 2.1» в частности.
https://boomstarter.ru/projects/obereg/obereg_20_-_novaya_versiya_drevneslavyanskoy_nastolnoy_igry/posts
Сегодня первая часть:
— Многие считают что варяги и викинги, это одно и то же. Так ли это?
В скандинавских источниках термин «викинг» преимущественно обозначает не человека, а само грабительское предприятие: «отправиться в викинг», «погибнуть в викинге», — причем отплытие «в викинг» никогда не смешивается с торговой поездкой. По мнению историка А. Я. Гуревича, «скандинавы эпохи викингов применяли это слово преимущественно к грабительским походам и вылазкам, в какой-то мере и к их участникам, но подчас с оттенком осуждения».
Вопрос о происхождении термина «варяг» основательно запутан. К числу наиболее распространенных относятся два заблуждения: что этот термин возник в древней Руси и что он обозначал преимущественно скандинавов. Между тем то и другое неверно. Анализ источников показывает, что первое в средневековой литературе упоминание народа «варанков» и «моря Варанк» («Варяжского моря») принадлежит арабоязычному автору — среднеазиатскому ученому аль-Бируни («Канон об астрономии и звездах», 1030 г.), который почерпнул свои сведения из Византии, где варягов называли «варанги». Что интересно, по мнению всех арабских писателей, «варанки» обитали на южном побережье Балтики, между поляками и датчанами, а вовсе не в Скандинавии. Там же, кстати, сажает варягов и «Повесть временных лет». Как гласит известная приписка к Ипатьевской летописи, «Варяжское Поморие» находилось к западу от Гданьска-Данцига.
В свою очередь, скандинавские саги недвусмысленно отрицают тождество «варягов» и викингов. Термин «варяг» был известен в Скандинавии в форме «вэринг» (vaering). Но слово это пришло в скандинавские языки извне. И более того, вэринги в сагах в большинстве случаев отличаются от норманнов-викингов.
Так, в «Саге о людях из Лаксдаля», записанной в XIII в. Снорри Стурлусоном, ведется рассказ о Болле Боллесоне, знаменитом у себя на родине, в Исландии, герое. Однажды он решил предпринять далекое путешествие. Сначала он побывал в Норвегии и Дании, где был с почетом принят тамошними конунгами и знатными людьми. «Когда Болле провел одну зиму в Дании, — говорится далее, — он решил отправиться в более отдаленные страны, и не прежде остановился в своем путешествии, чем прибыл в Миклигард [Константинополь]; он провел там короткое время, как вступил в общество вэрингов».
Знаток скандинавской истории Снорри Стурлусон добавляет от себя: «У нас нет предания, чтобы кто-нибудь из норманнов служил у константинопольского императора прежде, чем Болле, сын Болле. Он провел там много зим и во всех опасностях являлся храбрейшим и всегда между первыми; подлинно, вэринги много ценили Болле, когда он жил в Константинополе».
Таким образом, в исландских преданиях Болле числился первым викингом, принятым в константинопольскую дружину вэрингов-варягов, существовавшую, как видно, задолго до его приезда в Константинополь. Болле Боллесон — реальное историческое лицо. Наиболее вероятная дата его прибытия в византийскую столицу — 1026 или 1027 г.
Итак, вэрингами в Скандинавии называли наемников. Викингу-скандинаву, чтобы прослыть на родине «вэрингом», нужно было послужить в чужих землях, причем не обязательно в Византии (хотя большинство известных сагам викингов-вэрингов служили именно там).
Таким образом, по единодушному свидетельству саг, норманны (исландцы, норвежцы, шведы), прибывая в Константинополь, находили там уже существующее «варяжское общество»; приобщаясь к последнему, они сами становились вэрингами. В повседневный обиход скандинавских народов этот заимствованный термин вошел только в начале XI века.
Прояснить его значение помогает одна филологическая находка графа И. Потоцкого, который в 1795 г. опубликовал в Гамбурге словарь еще сохранявшегося в XVIII в. древанского наречия (древане — славянское племя, на чьей земле возник Гамбург). В нем среди уцелевших древанских слов оказалось слово «варанг» (warang) — «меч» (Гедеонов С. А. Отрывки из исследований о варяжском вопросе. 1862-64. Т. II. С. 159–160. Он же. Варяги и Русь. СПб., 1876. С. 167–169).
Слову «варанг» суждены были долгие приключения.
Византийцы, по-видимому, познакомились с ним достаточно рано, услыхав его из уст поморских славян, поступавших на византийскую службу. Впрочем, в Константинополе оно не было в ходу, по крайней мере, до конца Х в. («варанги» еще отсутствуют в списке императорских наемников у Константина Багрянородного). Но звучное иностранное слово не осталось незамеченным. На рубеже X – XI вв. константинопольское простонародье сделало его нарицательным, что явствует из слов византийского писателя Иоанна Скилицы о том, что варанги «назывались так на простонародном языке».
Отсюда следует, что термин «варанг» для обозначения отряда наемников возник в Византии, а не на Руси и не в Скандинавии. Из сообщений средневековых авторов известно, что славяне и русы почитали меч в качестве священного предмета; в частности, на нем приносились клятвы. Поэтому известие Потоцкого дает право считать, что под варангами греки подразумевали меченосцев, давших клятву верности на мече, иначе говоря, славянских дружинников-телохранителей (отсюда славянское слово «варить» — оберегать, защищать). Чиновники императорской канцелярии лишь узаконили это словечко из местного «арго» в качестве официального термина государственных документов, а византийские писатели XII столетия ввели его в «высокую» литературу. Между тем в греческом языке оно ничего не означает и, следовательно, является заимствованием. Буквальное его совпадение с древанским «варанг» доказывает, что на рубеже Х – XI вв. наемные славяне-венды в Византии стали называться по роду их оружия «меченосцами» — «варангами».Подтверждением тому служат и сведения средневековых арабских писателей, о «народе варанк» на южном берегу Балтики.
Продолжение следует..